8-й венок короны - "Заповеди"

ЗАПОВЕДИ

8-й венок короны сонетов из книги "Гирлянда"

Quidquid agis, prudenter agaset respice finem (лат.)
Что бы ты не делал, действуй разумно
и предвидя итог (Римские деяния)


1

Льются токи терцин и октав,
расплескались каскады сонетов.
В небесах путеводною метой
загораются Лев и Жираф.

Стоязычен, цветист, многоглав
вечный праздник певцов и поэтов,
флёрдоранж вечеров и фуршетов,
фейерверк поздравлений и слав.

Проявляя положенный раж,
штатный лирик кладёт макияж,
добавляет индиговой сини,

аккуратно наносит гуашь
и, пожалуйста, плавится иней
и смиряется пекло пустыни.


2

И смиряется пекло пустыни,
изливается тонкий эфир,
воцаряется трепетный мир,
напоённый дыханием пиний.

А под небом, теснина к теснине,
громоздятся Кавказ и Памир,
и в расстеленный свыше клавир
прибавляется страсть Паганини.

В безрассудной духовной тщете -
воздыхание о чистоте
отношений, поступков и линий,

не живущей в окрестной черте.
А фантазия льёт и не гинет,
будто радость святой благостыни.


3

Будто радость святой благостыни,
возглашается первый завет:
Бог един, соправителей нет
ни в морях, ни в горах, ни в долине.

Он всевластен, как прежде и ныне,
и покуда не кончится свет.
В человеке — подобие, след,
повторенье божественных линий.

Атеисты, и порознь, и в связке
отрицают церковные сказки,
доскональной замены не дав.

А поэзия древней закваски,
два Завета насквозь пронизав,
оросила иссохший Моав.


4

Оросила иссохший Моав
и российский простор оживила.
Муза песен в обилиях Нила
омочила бобровый рукав

и, над выжженным краем отжав,
возрождает зелёную силу.
Не в кропилах, не в дымных кадилах
оборона Одесс и Варшав.

От ударов финансовой плётки,
от насилия ширятся глотки.
Всё свирепствует век-волкодав,

а под песни и гимны, без водки,
крепнет воля рабочих застав.
Вся стихия стиха — костоправ.


5

Вся стихия стиха — костоправ,
выпрямляет согбенных и сирых,
согревает в холодных квартирах
и сзывает их, как телеграф,

на защиту нарушенных прав
и твердит: не творите кумиров,
низводите вельможных сатиров
и зиждите себе архитрав

на прямых и надёжных столпах,
чтобы тот не рассыпался в прах
по какой-нибудь вздорной причине.

Пусть царят наяву и во снах,
непрестанно в чести и и в помине
книги-быль о ниспосланном Сыне.


6

Книги-быль о ниспосланном Сыне,
божьем агнце в гнездилище бед,
возрождают тускнеющий свет,
пламя жизни в его сердцевине.

Меркнут Гойя, Россини, Феллини...
Верх поэзии - Новый Завет.
Скоро будет две тысячи лет
той - Евангельской - доброй твердыне.

Где б ты ни был, в Керчи и в Перми
лучший день из недельных семи
посвящай приобщенью к святыне.

Выстрой мысли и чувства стреми —
и Писание музыкой хлынет,
как живые ключи в Палестине.


7

Как живые ключи в Палестине
и верней чудотворных икон
упорядочит тонус и сон
укорот скороспелой гордыни.

Будь силён и в немаленьком чине,
а родителям — первый поклон,
но второй — да простит Аарон —
тем, кто славную шутку подкинет.

Вот Шполянский забавил как надо,
вот Каневский смешил до упаду.
Тот стихами, другой — рисовав.

Два таких вот искусника рядом -
Аминадо и Аминадав -
исцеляют и тело и нрав.


8

Исцелят и тело и нрав,
анемию, угри, почесуху,
атонию, ячмень и краснуху
колдовские напитки из трав.

И чеснок, и настои купав,
и веронику, и чилибуху
применяй, с укреплением духа
и закалкой телес сочетав.

С легендарных, но памятных дней
заповедано нам: не убей,
не лелей сладострастное пламя,

не блуди, не кради и не смей
жить во лжи, как в домашней пижаме.
Человеку положен экзамен.


9

Человеку положен экзамен,
а провалишь - нетрудно пропасть,
безрассудно отдавшись во власть
чёрной алчности, каверзной даме.

С ней и зависть с презлыми глазами.
Так не скаль плотоядную пасть
на чужую приватную часть,
не гонись за чужими быками.

Не прельщайся соседским ослом
и не зарься на челядь и дом,
на добро и угодья с полями,

на хозяйку соседних хором.
Не грешии, но не хлопай ушами.
Стань разборчивей в общем бедламе.


10

Стань разборчивей в общем бедламе, -
подправляет любитель урвать. -
Лишь дурным не ясна благодать —
завестись дорогими вещами,

Слиток золота, редкостный камень
и другую ликвидную кладь,
как ухватишь, спеши закопать
или сбыть да смотаться в Майами.

Прежде волей решительной власти
нас тащили за ворот и хлястик
в напоённые мёдом лета.

Нынче вольные гонки за счастьем,
а какая с того лепота —
пусть расслышит твоя глухота.


11

Пусть расслышит твоя глухота -
производная крика и шума -
в чём расходятся мудрая Дума,
и просящие ради Христа.

Безответственная суета
управителей и толстосумов
знаменуется выхлопом бумов,
но в итоге — обман и тщета.

Наобещано мясо во щах,
но едок отощал и зачах.
В производствах то штиль, то цунами,

а на биржах финансовый крах.
Остаётся выспрашивать в храме,
чем спасаться в отчаянной драме.


12

Чем спасаться в отчаянной драме?
Непокой - до эдемских сеней.
Вот и молим о них без затей
в умилённой просительной гамме.

А святые со светлыми лбами
в ароматном миганье огней
погружаются в воск и елей,
как положено в каждом Нотр-Даме.

Молча слушают будды в ашраме,
племенные тотемы в вигваме,
изваяния Гора и Пта.

Жди-пожди. Упивайся мечтами.
Потерпи. Возгласит пустота,
прозвучит из незримого рта.


13

Прозвучит из незримого рта
и, должно быть, без грома и взрыва,
а на деле нужна инвектива
в адрес тех, чья душу не чиста:

за невыплаченные счета,
за усохшие без перспективы
голубые дороги и нивы,
за глумленье над словом Мечта.

Отпустив ловкачей на поживу,
допотопному локомотиву
приоткрыли мы все ворота,

а махина помчалась к обрыву,
Будет вспышка, как рухнет с моста
в непалящем свеченье куста.


14

В непалящем свеченье куста
притягательный символ Завета.
Как гагаты в ветвях бересклета,
сверхъестественная красота —

излучение альфы Креста.
Пусть гадают и спорят поэты
об источнике горнего света,
а дорога в ту гору крута.

На вершине колючий терновник,
непролазный и дикий шиповник,
ежевичник, и сиз, и кровав.

У подножия, в тихой часовне,
в окружении роз и агав,
льются токи терцин и октав.


15

Льются токи терцин и октав —
и смиряется пекло пустыни,
будто влага живой благостыни
оросила иссохший Моав.

Вся стихия стиха — костоправ.
Книги-быль о ниспосланном Сыне,
как святые ключи в Палестине
исцеляют и тело и нрав.

Человеку положен экзамен.
Стань разборчивей в общем бедламе,
Пусть расслышит твоя глухота -

чем спасаться в отчаянной драме,
прозвучит из незримого рта,
в непалящем свеченье куста.

1999-2000 гг.