Казанско-римское

* * * *

Казанский кремль, крем-брюллов
январского, ночного снега,
дымится новогодний плов
сияет печень печенега.

А ты, любовь моя, не спишь
в своей прокуренной могилке,
Глядишь в окно, кропаешь стиш,
прикладываешься к бутылке.

И нет, чтоб совершить набег
за апельсинами к соседке.
Ты пьешь, и слизывают снег
две лошади на этикетке.




* * * *

Прощайте римские каникулы,
руины, улицы, мосты,
зеленщик с профилем Калигулы,
мясник, чьи помыслы чисты.

И вы, мерцающие заживо
платаны в сумерках речных.
Дождей аллегро и адажио,
цыганки в платьях кружевных…

…накрасились, подмышки выбрили,
и улыбаются хитро.
Видать, на счастье что-то стибрили,
и только Тибр знает – что.


* * * *

Когда оставляешь Тоскану – в тоске,
ночную Тоскану с бутылкою кьянти.
На ломаном слезы молчишь языке,
а экскурсоводу бормочешь: «Отстаньте».

Автобус чихает, как Петр в раю,
крадется на синих ногах виноградник.
А вы мне верните Тоскану мою,
прошу вас, водитель и божий привратник!

Там женщины ходят в балетном трико,
и, через ржавеющий край небосвода,
они наблюдают, как пьется легко
туман, урожая минувшего года.